Неточные совпадения
— Ты сказал давеча, что у меня лицо
не совсем свежо, измято, — продолжал Обломов, — да, я дряблый, ветхий, изношенный кафтан, но
не от климата,
не от трудов, а от того, что двенадцать лет во мне был заперт свет, который
искал выхода, но только жег свою тюрьму,
не вырвался на волю и угас. Итак, двенадцать лет, милый мой Андрей, прошло:
не хотелось уж мне просыпаться больше.
Митя вздрогнул, вскочил было, но сел опять. Затем тотчас же стал говорить громко, быстро, нервно, с жестами и в решительном исступлении. Видно было, что человек дошел до черты, погиб и
ищет последнего
выхода, а
не удастся, то хоть сейчас и в воду. Все это в один миг, вероятно, понял старик Самсонов, хотя лицо его оставалось неизменным и холодным как у истукана.
Теперь я привык к этим мыслям, они уже
не пугают меня. Но в конце 1849 года я был ошеломлен ими, и, несмотря на то что каждое событие, каждая встреча, каждое столкновение, лицо — наперерыв обрывали последние зеленые листья, я еще упрямо и судорожно
искал выхода.
Поэтому я никогда
не мог испытать счастья и
искал выхода в эсхатологическом ожидании.
Выхода же надо
искать в самой жизни: литература только воспроизводит жизнь и никогда
не дает того, чего нет в действительности.
Ему хотелось быть одному и отдаться всему этому страдательному напряжению совершенно пассивно,
не ища ни малейшего
выхода.
Я
искал и
не находил
выхода из дикой логической чащи.
Разумеется, Сережа ничего этого
не знает, да и знать ему, признаться,
не нужно. Да и вообще ничего ему
не нужно, ровно ничего. Никакой интерес его
не тревожит, потому что он даже
не понимает значения слова «интерес»; никакой истины он
не ищет, потому что с самого дня
выхода из школы
не слыхал даже, чтоб кто-нибудь произнес при нем это слово. Разве у Бореля и у Донона говорят об истине? Разве в"Кипрской красавице"или в"Дочери фараона"идет речь об убеждениях, о честности, о любви к родной стране?
Другое отношение — это отношение трагическое, людей, утверждающих, что противоречие стремления и любви к миру людей и необходимости войны ужасно, но что такова судьба человека. Люди эти большею частью чуткие, даровитые люди, видят и понимают весь ужас и всю неразумность и жестокость войны, но по какому-то странному повороту мысли
не видят и
не ищут никакого
выхода из этого положения, а, как бы расчесывая свою рану, любуются отчаянностью положения человечества.
— Покорно благодарю за выдачу моей душе аттестата в благородстве, — возразил Пигасов, — а положение мое — ничего, недурно, так что если даже есть из него
выход, то Бог с ним! я его
искать не стану.
— Боже мой! Ведь даже нельзя представить себе всех последствий… — Профессор с презрением ткнул левую калошу, которая раздражала его,
не желая налезать на правую, и пошел к
выходу в одной калоше. Тут же он потерял носовой платок и вышел, хлопнув тяжелою дверью. На крыльце он долго
искал в карманах спичек, хлопая себя по бокам,
не нашел и тронулся по улице с незажженной папиросой во рту.
Не желая испытать снова такой страх, я бросился шарить вокруг,
ища выхода — куда! — хотя бы в стену.
Найдя кнут, он полез было прямо назад, где скатился, но влезть
не было возможности; он скатывался назад, так что должен был низом пойти
искать выхода кверху.
Куры, цесарки, утки, гуси, индейки, павлины и всякая мелкая птица из птичного ряда квокчет, крякает, гогочет, кричит и стонет, тщетно выбиваясь из своих клеток; а которым удалось какими-то судьбами освободиться из них, те кружатся, снуют и бегают, как шальные, по пожарищу,
ища, но
не находя себе
выхода и, наконец, живьем запекаются и жарятся в этой адской кухне.
Ардальон Полояров, бледный, дрожащий, перепуганный, суетился чуть ли
не более всех и, усердно работая руками и ногами, как можно скорее
искал себе
выхода из толпы и, наконец прорвавшись кое-как к тротуару, впопыхах опрокинул какую-то торговку с яблоками, рассыпал весь ее товар и, словно заяц под кочку, дал поскорее стрекача в первый попавшийся подъезд, в котором и скрылся благополучно за стеклянною дверью.
Минутное молчание воцарилось на террасе. Слышно было, как билась оса о стекло и жужжала назойливо,
ища и
не находя себе
выхода на волю.
Оставалось теперь только кому-нибудь из двух ретироваться за спичками или за другим каким-нибудь пустяком. Обоим сильно хотелось уйти. Они сидели и,
не глядя друг на друга, подергивая себя за бородки,
искали в своих взбудораженных мозгах
выхода из ужасно неловкого положения. Оба были потны. Оба невыносимо страдали, и обоих пожирала ненависть. Хотелось вцепиться, но… как начать и кому первому начинать? Хоть бы она вышла!
— О, я постигаю вас! — говорит чиновник особых поручений, целуя ее руку около браслета. — Ваша чуткая, отзывчивая душа
ищет выхода из лабиринта… Да! Борьба страшная, чудовищная, но…
не унывайте! Вы будете победительницей! Да!
Молоток гробовщика простучал, гроб понесли к
выходу; отец вел под локоть эту печальную мать, а глаза ее тихо смотрели куда-то вверх… Она верно знала, где
искать сил для такого горя, и
не замечала, как к ней толпились со всех сторон молодые женщины и девушки и все целовали ее руки, как у святой…
Для истинно военного человека, каким был Суворов с его подготовкою и славолюбием, — видеть войну, проходящую перед глазами, и
не принимать в ней участия — тяжелейшее испытание. Перед соблазном любимого дела спасовали гордость и самолюбие. Находясь в Мемеле, Александр Васильевич всячески
искал себе
выхода в армию и, наконец, добился.
Равновесие в их жизни нарушалось только одним сторонним обстоятельством: отец Пеллегрины, с двадцати лет состоявший при своем семействе, с
выходом дочери замуж вдруг заскучал и начал страстно молиться богу, но он совсем
не обнаруживал стремления жениться, а показал другую удивительную слабость: он поддался влиянию своего племянника и с особенным удовольствием начал
искать веселой компании; чего он
не успел сделать в юности, то все хотел восполнить теперь: он завил на голове остаток волос, купил трубку с дамским портретом, стал пить вино и начал ездить смотреть, как танцуют веселые женщины.
Но пройти уже нельзя было назад тою же дорогой: девки Аниски уже
не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад
искать другого
выхода.